Задержанный 4 августа активист Виталий Амелькович рассказал, что происходило в ИВС и ЛТП

     Виталий Амелькович. Фото предоставлено героем публикации

Один из задержанных в Слуцке на несостоявшемся митинге в поддержку кандидата в президенты Светланы Тихановской, рассказал, как отбывал «сутки» в ИВС, по какой причине ему добавили срок и почему ЛТП-3 в Павловке «другое измерение».

4 августа активиста из Слуцка Виталия Амельковича задержали, когда он находился на митинге в поддержку кандидата в президенты Беларуси Светланы Тихановской. Мероприятие должно было пройти в Слуцке, только по странным причинам оно не состоялось.

Тогда на запланированную встречу с кандидатом пришло более тысячи человек. Когда милиция просила присутствующих разойтись, к рекомендациям правоохранителей прислушалась лишь часть людей. Тем не мене, многие решили остаться и «досмотреть до конца», чем всё закончится. Среди них был и Виталий.

— Я не был активным участником мероприятия, потому как Тихановская не была моим 100%-ым кандидатом, я к ней только присматривался и думал, за кого голосовать. Как и многие люди, я наблюдал за происходящим, иногда разговаривал со знакомыми, и был уверен, что ничего противозаконного не совершаю. Тогда никто не думал, что в Слуцке начнётся «хапун». И для многих, всё, что происходило дальше, было в диковинку, — вспоминает Виталий.

Он рассказывает, что стоял около входа в общежитие напротив Молодёжного центра, когда ОМОН пошёл в его сторону. В спешке люди начали отходить к магазину рядом с общежитием. Некоторые зашли внутрь торгового объекта, где и произошло несколько задержаний, в том числе и Виталия.

Что происходило в РОВД и кого привозил ОМОН

— Нас завели в тёмный микроавтобус, попросили сдать личные вещи, телефоны и жёстко требовали смотреть в пол. Вместе с нами в автобусе находилась Зинаида Тимошек, журналист издания «Новы час». Она пыталась спорить с омоновцами, отстаивать свои права и взывать к их совести. На каком-то этапе сотрудники даже растерялись и не знали, как себя вести, — вспоминает он. — Уже в РОВД нас отвели в комнату и выдали медицинские маски, у кого их не было.

По словам активиста, в помещении было три человека в наручниках. У одного из них он заметил свежий синяк под глазом, у другого царапины на лице. А по внешнему виду третьего можно было сказать, что он не понимал, что вообще происходит.

В комнате задержанные и несколько сотрудников ОМОН провел около двух часов. Всё это время Зинаида Тимошек пыталась поговорить с людьми, узнать обстоятельства их задержания. Виталий рассказывает, что одного из сотрудников это сильно раздражало, и в момент, когда журналистка пыталась делать пометки в блокноте, тот грубо вырвал ручку из рук женщины.

В РОВД несколько раз подвозили граждан, которые «нарушили закон». По мнению активиста, среди них было много аполитичных людей, кого задержали по ошибке, или кто на встречу с Тихановской пришёл за компанию.

— Помню, привезли ребят спортивного телосложения. Они рассказали, что шли с тренировки и подошли к остановке. К ним обратились сотрудники: «Либо вы уходите, либо мы вас задерживаем». Думаю, после такого «предложения» парням просто было стыдно уйти. Они остались, и поэтому их задержали. Другой парень в порванной майке рассказывал, что далёк от политики, и пришёл на встречу с Тихановской за компанию с другом. Они стояли в стороне и наблюдали за происходящим, когда ОМОНовец на него показал пальцем и скомандовал: «Берём этого, он кричал». Его затолкали в автобус и кинули на пол.

На задержанных составляли протоколы и только некоторых отпустили. Виталий предполагал, что его тоже отпустят. Но когда началась опись личных вещей, понял, что оставят ночевать здесь.

Почему его забрали, стало загадкой для всех

Суд над активистом и некоторыми другими задержанными состоялся 5 августа. Виталий говорит, что заседание провёл в кабинете начальника ИВС перед компьютером: видел только судью, но точно знал, что в зале находится ещё кто-то.

— После судов практически всех отпустили, а сутки дали только мне и Владу, с которым меня поселили в одной камере. Отмечу, что мы для сотрудников ИВС были некой экзотикой, потому как они привыкли работать абсолютно с другим контингентом. К политическим они относились более спокойно и где-то даже вежливо.

По словам Виталия, сам Владислав родом из Лучников, живёт и работает врачом в Минске. На малую родину приехал на время отпуска, чтобы помочь сделать ремонт в родительском доме. Говорит, что Влад никогда не посещал митингов и пикетов. Но когда узнал, что в Слуцк приедет Тихановская, решил сходить.

— Человек не был активным участником мероприятия, просто стоял и наблюдал за происходящим. И почему его забрали, стало загадкой для всех, в том числе для сотрудников ИВС, — рассказывает парень. — Через два дня после ареста у Влада был юбилей, 25 лет - его поздравляли все, даже охранники. Мы его поддерживали, говорили, что это событие через годы не забудется. С воли жена ему передавала альбом с фото, письма, открытку и торт. Правда, письма не дошли, в открытке было несколько фото из альбома, да и свечи из торта вынули.

Передачи для политзаключённых в изолятор приносили родные, близкие, и совсем незнакомые люди. От лица всех задержанных Виталий благодарит их через SlutskGorod.

—  Большое спасибо всем, кто проявил солидарность с политическими заключёнными. Для нас это была огромная эмоциональная поддержка. Мы видели, что не одни, что про нас помнят. Это было показателем и для других задержанных, и даже для сотрудников ИВС.

Когда в Беларуси пропал интернет, работники ИВС были растеряны

Самая большая проблема в ИВС была в нехватке информации, хотя работало радио, и приносили газеты без политических публикаций. Иногда на проверках удавалось поговорить с сотрудниками ИВС, но тему событий в стране они не поддерживали либо говорили, что ничего не происходит. Тем не менее, все понимали, что это обман, ведь людей привозили каждый вечер, и они рассказывали последние новости.

Срок заключения Виталия и Владислава истекал вечером 9 августа – как раз в день выборов президента Беларуси. Парни в тот день отдали охранникам всю еду, которая у них оставалась, и попросили раздать её по камерам. По всей вероятности, Амелькович успевал на избирательный участок, однако идти голосовать случчанин не планировал.

— Я был уверен, что выборы будут нечестными, и 9 августа на улицу выйдет очень много противников власти. Поэтому вместо голосования я, как активист, заранее планировал поездку в Минск. Но меня снова задержали не выходя из РОВД. На этот раз по причине неповиновения сотрудникам милиции во время всё того же задержания 4 августа - и дали ещё 15 суток ареста. Какое решение будет, я понял сразу по виду судьи, и отстаивать свою правоту было бесполезно.

Виталий вспоминает, что с этого вечера отношение к задержанным стало меняться. Сотрудники ИВС не были готовы к тому, что происходит в стране, и на каком-то этапе у многих просто сдавали нервы. А когда в Беларуси пропал интернет, работники изолятора были растеряны, потому как не знали, к чему готовиться и как себя вести.

Колонна из автозаков была слишком длинной – везли отовсюду

— После событий 9 и 10 августа сотрудники стали жаловаться на усталость, и что в этом виноваты мы. Помню, как у одной из работниц ИВС в какой-то момент случился срыв, она громко ругалась с задержанными, пыталась зацепить тему Тихановской, на просьбы отвечала язвительно и грубо, чего раньше не было.

Каждый следующий день привозили немало новых людей, из-за чего мест для бытовых дебоширов не хватало. Поэтому начальство стало думать, куда перевозить политзаключённых.

Вечером 11 августа часть задержанных погрузили в автозак и отправили в Жодино на ИВС, и два с половиной часа нас везли под конвоем к месту назначения. По приезду стало понятно, что слуцких не скоро примут, ведь колонна из автозаков была слишком длинная – везли отовсюду.

— Мы ждали 4,5 часа в Жодино, пока нам не передали, что мест нет. В туалет вывели один раз, потому что терпеть некоторым уже не было сил, и люди очень возмущались. Когда мы вернулись в Слуцк, было около 5 часов утра. Помню, как один из конвоиров сказал, что через 2 часа ему снова на работу, что он даже не отдохнул, и в этом снова виноваты мы. Видно было, что события последних дней сильно повлияли на милицию, они были недовольные и нервные.

Виталий вспоминает, что поздним вечером следующего дня задержанным сообщили о переводе в другой ИВС, и что Слуцк они будут вспоминать с особой благодарностью. Единственное, что людям дали понять – это не Жодино. Неизвестность пугала, никто не понимал, что же будет дальше.

Возникали мысли, что нас привезли на расстрел

Слуцких заключённых привезли в район д. Павловка в ЛТП-3. Как потом выяснилось, прежних арестованных отправили, по всей вероятности, в Светлогорск. Прибывших мужчин выстроили лицом к стене, провели верификацию и завели на территорию, обнесённую высоким забором с колючей проволокой.

— Изначально у всех было ощущение некой лагерной атмосферы. Мы слышали собачий лай, и возникали шутливые мысли, что нас привезли на расстрел. Людей приглашали по одному в помещение, проводили личный осмотр, но зачем-то отбирали воду. Потом приказали идти в душ, и это было счастье для всех, потому что в Слуцке воспользоваться им можно только после 8 суток ареста.

После душа задержанных снова вывели на улицу, разъяснили их права, рассказали о правилах учреждения и внутреннем распорядке. Затем провели в один из корпусов, показали санузел, и поселили в большой комнате.

— Свет был выключен, но в темноте мы видели лежащих на кроватях людей. Тогда мы не знали, кто они и откуда, никто не хотел с нами разговаривать, и мы не понимали, почему.

Тогда мы разбудили одного человека, который в двух словах рассказал, что их привезли из ИВС Окрестина. Позже стало ясно, что в Павловке они буквально вырубились от усталости.

Виталий говорит, что ночью привозили ещё людей, и несколько человек заселили к ним в корпус. Тогда никто из слуцких ребят не понимал всей серьёзности происходящего, и пытались немного шутить в адрес вновь прибывших.

— Мы говорили, чтобы не ходили в туалет, потому что за углом могут напасть и побить дубинками. Только никто не смеялся в ответ. Уже утром мы узнали, что их тоже привезли с Окрестина. И после всего пережитого парням было совсем не смешно.

Рассказы заключённых о зверствах на Окрестина

В 6 часов утра мужчин разбудили командой «Подъём!». Все быстро проснулись, оделись и не понимали, что сейчас произойдёт. По словам Виталия, каждый ожидал чего-то страшного - ребята не могли понять, что с ними будет дальше. Только ничего не происходило, люди расслабились и стали знакомиться между собой. А в 8 часов утра всех пригласили в столовую на завтрак.

— В Слуцком ИВС нам приносили еду порционно, а здесь на стол для 10 человек ставили большие общие миски с едой, и мы должны были разделить её поровну. Всегда не хватало чая, поэтому мы делились друг с другом, отливая из стакана понемногу, — рассказывает случчанин. —  А днём у нас был осмотр, и тогда мы всё увидели собственными глазами. Это был просто дикий ужас, скажу честно. И тому, что нам рассказывали потом, у меня нет оснований не верить.

Фиолетовые синяки на ногах и ягодицах, гематомы головы, ссадины и множественные ушибы на телах мужчин, которых доставили с Окрестина. Всё это Виталий увидел собственными глазами и не мог поверить, что эти зверства совершили люди. Говорит, что слуцких ребят после минских врачи практически не осматривали, ведь такой жести здесь не творилось.

— Мы долго общались, узнавали, кто и как попал в Павловку. Некоторые ребята с Окрестина действительно были участниками протестов, но часть из них случайно попали под раздачу. Кто-то шёл по городу мимо протестующих, наблюдал за тем, что происходит. Кто-то вышел за сигаретами, а его вытянули из магазина. Морально убитых людей была масса.

Они рассказывали, как спали на бетонном полу, как их голыми принуждали ползать и били дубинками, как заставляли кричать «Люблю ОМОН», - вспоминает свидетельства парней Виталий.

— Я уверен, что была жестокость в том числе и сексуальная. Возможно, не с теми парнями, но были. Ведь есть зафиксированные травмы. Только я думаю, мало кто заявит о насилии. Просто наше общество не готово к такой дикой правде, и людям будет стыдно говорить об этом.

По словам Виталия, минские ребята очень удивлялись, когда видели еду у слуцких политзаключённых. Они рассказывали, что передач им не было. В Окрестина могли выдать две буханки хлеба в сутки на двадцать человек, а кому-то и вовсе не давали ничего несколько дней.

— Самое интересное, что эти люди не потеряли силу духа, не унывали, только не могли отойти от увиденного там в СИЗО. Никто не плакался, не жаловался, да и страха в глазах не было. Зато была злоба от несправедливости и жестокости. А ещё - непонимание, что за дичь происходит в XXI веке в центре Европы. И об этом говорили не только минские парни, но и солигорские. Ведь в Слуцке ОМОН работал только 4 августа, а вот у них зверствовали несколько дней. Людей били сильно и без разбора. У нас такой дичи не было.

Про отношение к людям и условиям содержания в Павловке

Виталий говорит, что в Павловке было много свободного времени, которое можно было провести с пользой. Администрация предлагала людям книги, а в комнате у мужчин повесили плазменный телевизор. Несколько раз политзаключённым включали передачи на политические темы, правда, государственных телеканалов.

— Вообще отношение многих работников ЛТП было хорошим, за некоторыми исключениями. Тем, кто приехал из Минска без обуви или одежды, здесь предлагали что-то взамен. На людей не кричали, относились по-человечески, просили только не общаться активно в строю. А ещё каждому выдали по куску мыла. Обстановка была похожа на армию. Минские ребята после Окрестина называли Павловку детским санаторием для взрослых, только под конвоем. Администрация ЛТП оставила положительные впечатления, впрочем, как и сотрудники нашего ИВС.

По словам активиста, ни в Слуцке, ни в Павловке он не увидел среди политзаключённых наркоманов и алкоголиков. Все люди вполне адекватные, грамотные и склонные к анализу. Большинство из них со своим мнением и оценкой происходящего.

—  Хочу отметить, что в Слуцке молодёжь, которую привычней видеть в барах и кафе, теперь имеет своё мнение, задумывается о будущем, что очень радует. Возможно, какое-то время власть может держаться на дубинках и щитах, но не долго. После всего кошмара, белорусское общество осознало, что на самом деле происходит в стране. Оно готово к переменам.

Ольга Кононович
Slutsk-Gorod.by