«Разбазаривание» или чистый расчет? Конфликт государственного и частного охотхозяйств из-за 31 тысячи га отличных земель

Жить тише воды и ниже травы — уже пройденный этап для большинства белорусов. Сейчас, если где-то начинают назревать очень странные дела, народ не молчит: сообщения в соцсетях, звонки и письма в СМИ — это уже само собой разумеющееся. Особенно болезненная реакция у людей проявляется в вопросах «изъятия» земли — все-таки сильна генетическая память, пишет Onliner.

Уже более полугода Копыльский район будоражит история о возможной передаче 31 тыс. га прекрасных государственных охотугодий «частнику». Местные жители не понимают, для чего менять сложившийся за десятилетия порядок, а заодно помогать «набивать карманы» иностранному инвестору, если есть родные профильные структуры? «Частник» же заверяет, что после передачи будет только лучше — и людям, и государству. Onliner посмотрел на ситуацию с обеих сторон и попытался разобраться, что важнее — сохранить или приумножить.

Сохранить. Нельзя отдать

Городскому жителю может показаться, что охота давно отжила свое: ну кто будет в любую погоду бегать по лесу в надежде добыть дичь, если прилавки магазинов завалены мясом всех сортов. Однако, как это обычно и бывает, вне поля нашего зрения (и интересов) происходит немало любопытных событий. Можно даже сказать, идет параллельная, насыщенная переживаниями жизнь. В общем, от того факта, что в стране зарегистрировано около 70 тыс. охотников и у них есть свои запросы, просто так не отмахнуться. А потому история о потенциальной передаче государственной земли подлежит огласке.

Место, которое в 2020-м начали сотрясать дополнительные аномалии, находится в полутора часах неспешной езды от Минска. Здесь, в Копыльском районе, есть своя «ячейка» Республиканского государственно-общественного объединения «Белорусское общество охотников и рыболовов». Местный БООР объединяет примерно 350 охотников (раньше, когда трава была зеленее, а сахар слаще, насчитывалось и вовсе человек под 800). Жили охотники с рыболовами тихо-мирно, имея в распоряжении порядка 115 тыс. га земли, — есть где разгуляться. Однако уже в начале этого года стало понятно, что прежним порядкам может настать конец.

— Ничего не предвещало такого поворота событий. Да, мне звонили «бооровцы» «сверху», спрашивали, как дела, не интересуется ли кто копыльскими землями. Но кто ж знал, что это была «разведка», а не отвлеченные разговоры, — вздыхая, говорит Валерий Долбик, тщательно раскладывая на столе документы из папки. Почти пять лет мужчина, всю жизнь связанный с лесным хозяйством, представлял интересы и чаяния местных охотников, возглавляя копыльскую организацию БООР. И вот всего одна бумага поставила его перед моральным выбором: подписать все и остаться при должности либо отказаться от заманчивого предложения, но уйти с работы.

Речь идет о вежливом «прошении» частного охотхозяйства «Белый Бор» о «передаче части охотничьих угодий». Такому неожиданному предложению есть логичное обоснование: «Белый Бор» — одно из лучших и самых эффективных охотхозяйств страны, организации надо развиваться, но она уперлась в собственные масштабы, выжав все возможное из имеющихся в распоряжении почти 19 тыс. га. А потому руководство просит БООР досрочно и добровольно отдать «приграничные» 31 тыс. га.

«Все решено на самом высоком уровне»

— Дело в том, что БООР арендует землю у государства, — объясняет порядок вещей Валерий Владимирович. — Каждые десять лет мы продлеваем договор на те тысячи гектаров, что исторически закреплены за нами. По сути, это технический момент — никогда такого не было, чтобы не продлили, отказали. Предыдущий договор был подписан в 2013-м, то есть до 2023 года мы могли жить и работать спокойно. Но нет, «Белому Бору» срочно понадобилась земля. Но так как эти угодья арендованы нами, то и передача их может произойти только в том случае, если БООР откажется. А зачем нашей организации отказываться от хороших земель? Ради чего? Чтобы арабы процветали, а мы загибались?

Валерий Долбик показывает карту: так выглядят угодья, от которых его попросили отказаться.

— Это весь первый егерский участок и большая часть второго. Самые хорошие охотугодья, в некотором смысле золотые земли: тут и копытные водятся, и пушнина, есть где разгуляться охотникам, имеющим гончих собак. Да треть всех копытных нашего охотхозяйства добывается здесь! Более того, угодья подходят почти под самый Копыль — между городом и территорией БООР только запретная зона. Получается, отдай я эти земли, нашему охотнику и податься некуда — ехать надо не пойми в какую даль, вместо того чтобы находиться рядом с домом. Конечно я отказался — зачем, чтоб меня проклинали: «Долбик землю отдал, а сам на пенсию ушел».

Валерий Владимирович говорит, что как только вышестоящее руководство узнало о его отказе, началось давление.

— Кто мне только не звонил. И если сначала разговаривали по-хорошему — «ты подумай, все взвесь», то потом уже и на повышенных тонах, и с угрозами: мол, до пенсии могу на своем месте и не доработать. Домой ко мне приезжали. В какой-то момент прозвучала такая фраза: «что ты дергаешься — все уже решено на самом высоком уровне». А я отвечаю: так если «там» решено, зачем вам моя подпись? Свои ставьте, а я не буду.

Чтобы выяснить настроения охотников — тех, для кого, собственно, и создавался БООР, — Валерий Долбик провел общее собрание. Обсудить проблему собралось семь десятков закрепленных за территорией стрелков.

— Понятно, что все приехать не смогли, так как у нас на учете не только копыльские охотники, но еще люди из Солигорска, Слуцка, других городов. Но и это немало. Обычно собрания проходят с куда более скромным составом. А тут зал был переполнен. Естественно, все высказались против. Единогласно.

Аргументы у людей простые: в «Белом Бору» им просто не дадут охотиться — найдутся тысячи причин, чтобы не выписать путевку. К тому же владельцы гончих собак вообще останутся не у дел. Всем понятно, что частное охотхозяйство работает на максимальное извлечение прибыли, а как быть простым людям? У них нет огромных денег, чтобы платить частнику. Даже наши расценки, которые для местных не менялись три года, немалые для сельского труженика: взнос 81 рубль в год плюс разовые путевки...

Валерий Владимирович заверяет, что в экономическом плане БООР в плюсе и выполняет большинство показателей, но передача земель (хороших земель!) подкосит организацию.

— Здесь есть несколько моментов: надо ж не только деньги считать, но и интересы людей учитывать. Если мы сейчас отдадим эти гектары, то грозовским и слободокучинским охотникам придется брать путевки на другие егерские обходы, так как доступа к «своему» лесу у них уже не будет. Получается, к уже устоявшимся охотникам примкнут еще и эти, целая лавина. Это ж уже не охота, а проходной двор, какая нагрузка на участки.

Помимо этого немало людей откажется платить взносы, понимая, что часть земель у них просто отрежут. Копыльский БООР просто посадят в болото. Нам и без того непросто выживать, а будет еще хуже. Так зачем нужно топить свою организацию в угоду кому-то?

Я соглашусь, что «Белый Бор» в чем-то молодцы — разводят оленя, других копытных. У нас такого нет, но мы и работаем по другому принципу: зверь сам живет и размножается, а мы ему слегка помогаем. Охота у нас максимально естественная — нет излишней популяции. Это ж неинтересно, когда тебе, грубо говоря, нашли и привязали лося.

Валерий Долбик вспоминает, что в августе позабывшаяся с января история вышла на новый виток: опять звонки от начальства, попытки убедить, принудить.

— Не понимаю я этого: почему свое преимущество мы должны отдавать кому-то. Сердце болит, обидно. Охотники переживают. Но я для себя решил: пойду на пенсию, но не подпишу. Моими руками вы ничего не сделаете. Пусть грех на душу берет тот, кто считает, что это нормально. А я не могу.

31 августа, в свой день рождения, Валерий Владимирович вышел на пенсию, оставив копыльский БООР при всех исконных тысячах гектаров. Говорит, сейчас совсем не интересуется тем, что происходит в организации: «Я всегда считал, что наши руководители должны радеть за охотугодья, стараться их сохранить, а получается ровно наоборот».

В коллекции Валерия Владимировича совсем мало трофеев. Среди тех, что на фото, есть «добыча» деда и сына. Мужчина говорит, что просто он не кровожадный.

«Белый Бор»: на собрании громче всех возражали браконьеры

Изучая ситуацию, Onliner связался с Республиканским советом БООР, но там ответили, что вопрос неактуален, а потому комментировать ничего не станут. В «Белом Бору» же, напротив, согласились не только все объяснить, но и предложили показать, как работают и что делают. И что уж душой кривить — охотхозяйство действительно впечатляет: здесь совершенно точно недешево жить и охотиться, но и условия созданы для любителей такого вида отдыха отличные.

Что касается легенды об арабах, которая так пугает народ, то инвестором действительно выступил представитель Катара (отсюда, видимо, и желание заниматься соколиной охотой и разводить дрофу), но по форме и сути организация является белорусской и уплачивает налоги в нашу казну.

— Честно говоря, я сейчас и рад, что эта передача не состоялась — с коронавирусом и прочими проблемами спрос на охоту очень упал. Так что в этом году не мы зарабатываем, а инвестор вынужден вкладываться, — объясняет положение дел директор «Белого Бора» Дмитрий Каханович. — Но все же тема присоединения угодий, о которой мы подзабыли, по-прежнему актуальна. Это нормальное явление и нормальная практика работы, мы не единственные, кто так делает. И да, мы бы хотели забрать эти земли себе, потому что мы сможем навести там порядок и эффективно использовать каждый гектар. При этом надо понимать, что речь не идет об оформлении в собственность и какой-то условной приватизации. Нет, мы точно так же взяли бы эту землю в аренду и платили за нее согласно официальным ставкам.

Я знаю, что люди возмущаются: кто-то искренне, а кто-то из-за того, что если мы будем управлять этой землей, то браконьерствовать уже не получится. Нередко в основе всех недовольств лежит именно браконьерство, самое обычное. У меня брать путевку на утку, а добывать лося не получится — есть охрана, машина, сопровождение, егеря, которые реагируют на каждый выстрел. Все гектары под присмотром. Кому это понравится — не успел ты что-то сделать, а тут уже контроль.

Что касается претензий, мол, «Белый Бор» не дает путевок, не дает охотиться, то это тоже неправда. Все, кто обращался к нам, шли и охотились. Только не так — иди сам и стреляй, что хочешь. А обязательно в сопровождении егеря, с которым не получится договориться в случае чего.

Я тоже был на собрании охотников, все показал и рассказал, заверил, что всем будут путевки. Но кому это интересно — взял путевку на зайца и охоться на зайца? Надо же сделать по-хитрому. Они понимают: приду я, и за каждого лося, что они убьют, придется ответить. Они меня знают — спуску не будет. И я их всех знаю. Не спорю, есть честные охотники, но громче всего кричали как раз таки браконьеры, которые, кстати, уже попадались и которых я отвадил от «Белого Бора». Мы просто очень хорошо работаем, сутками. И некоторые люди это замечают и просят нас навести порядок, чтобы охота была цивилизованной.

В БООР отличные работники, я их даже зову на работу к себе. И бывшего руководителя знаю — хороший мужик. Но чудес не бывает: не могут пять человек без необходимого количества транспорта и бензина навести порядок на территории в 115 тыс. га. У меня же всего на 20 тыс. га четыре работника, семь автомобилей и пять квадроциклов. Мы выезжаем всегда и везде.
Дмитрий Каханович заверяет, что «поползновения» в сторону копыльского БООР — это прагматичный экономический подход: если этими угодьями будет управлять «Белый Бор», то «выжмет» возможный максимум. И государство получит не только гарантированные платежи по аренде земли, но и много-много плюшек.

— Уверен, что через два года по тем же налогам я дам в 50 раз больше, чем БООР. Запросив 31 тыс. га, я не подведу копыльцев под монастырь. У них останется более 80 тыс. га, пусть наведут там полный порядок. Да и в целом, даже по официальным рекомендациям, максимально эффективно можно управлять охотхозяйством площадью около 50 тыс. га, не больше. Жизнь это в общем-то и подтверждает.

Можно приводить много цифр. Но вот несколько для понимания: в моем маленьком охотхозяйстве содержится 200 оленей, 57 из них официально под отстрел. У БООР — ни одного, и это при огромных угодьях. Той же соли мы закупаем 70 тонн в год, а БООР — около двух. И так в любом деле.

Мы входим в тройку лучших охотхозяйств страны по таким важным показателям, как выручка, налоги. При этом для местных охотников у нас есть свой прайс, цены на уровне бооровских. Когда же приезжают минчане или иностранцы со всего мира, для них, естественно, цена другая. Но ее нельзя брать за основу и применять к местным.

А охотиться, к примеру, на лося дорого и у нас, и у БООР. Грубо говоря, охота сейчас — не способ выживания, а хобби. Причем очень затратное. И бить лося за 1000 рублей ради мяса — глупость, в магазине на эту тысячу ты столько мяса купишь... Но ведь хочется сделать так, чтобы и тысяча при тебе осталась, и мясом холодильник был забит... А у нас так не получится. Вот и возмущаются отдельные охотники. К слову, я не против БООР — они должны существовать, и люди хотят состоять в их рядах. Но почему, если можно использовать землю эффективнее, мы должны от этого отказываться?

У нас налажено все, не только контроль. Есть подкормочные поля, закупается овес в необходимом количестве, налажены все процессы. Если вы приедете сюда ночью с тепловизором, то сами поймете, сколько животных на нашей территории, и сколько — на земле БООРа. Тут уже и добавить будет нечего.