Разница — шесть лет, но он считает ее мамой. Как солигорчанка стала семьей для человека с ДЦП

Фото: Вячеслав Цуранов, МЛЫН.BY

Сергею Леванцевичу — 57 лет, он инвалид I группы с детства. Еще при рождении врачи поставили ему диагноз ДЦП, потом периодически дописывали в медкарту все новые и новые «болячки». Пока были живы родители, Сергей жил с ними в деревне Веска Солигорского района, рассказывает МЛЫН.BY. После их смерти какое-то время ему помогали родственники, соседи. Однако мужчина нуждался в круглосуточном уходе, который на тот момент могли обеспечить только в доме-интернате.

К счастью, казенных стен удалось избежать: сегодня у Сергея есть и дом, и семья. По документам — чужая, а по факту — самая родная.

Невеселая перспектива

Увидев гостей, Сергей чуть отодвинулся от компьютера и, словно в поиске защиты, потянулся руками к хозяйке дома, 51-летней Инне Михаськовой. Вот уже три года, как она для него и помощница, и сестра, и… мама. Хотя друг другу они чужие люди.

— Я Сергея знаю с детства, он мой земляк. Семья у него была хорошая, любящая. Но потом ушел из жизни папа, через 10 лет — мама. У Сережи есть сестра и брат, правда, они живут далеко, да и по состоянию здоровья не могли бы за ним ухаживать, — рассказывает Инна. — А как человеку с ДЦП, с нарушением слуха остаться одному в деревне? Родственники, конечно, не бросили его, старались навещать, соседи помогали. Но все понимали, что ждет Сергея…

Вариант с домом-интернатом специалисты Солигорского районного ТЦСОН не хотели рассматривать до последнего. Среди деревенских искали человека, который бы согласился переехать к инвалиду и круглосуточно за ним смотреть. Только где такого найдешь?

— Скажу откровенно: мне его стало жалко. Была у человека семья, близкие люди — и вдруг он оказался совсем один. Много сочувствующих, а желающих помочь — единицы. Тогда и решила: заберу Сергея в свою солигорскую квартиру. Все равно живу одна. Дети давно выросли, покинули родительское гнездо. А места у меня много. Как-нибудь сложится…

Привередливый гурман

Не сразу, но все действительно сложилось. Первое время Сергей страшно нервничал: он почти всю жизнь прожил в деревенском доме, и вдруг — квартира. Пусть даже со всеми удобствами, балконом…

— Сергей не разговаривает, общаемся мы жестами. Но и по его поведению было видно, как тяжело проходит адаптация. Чтобы не смущать, выделила ему отдельную комнату, поставила большой удобный диван. Много времени Сережа проводит за компьютером, который мы забрали из деревни. Телевизор Сергей тоже попросил перевезти. Правда, позже случайно разбил его. Купили новый, только на этот раз монитор прикрепили к стене. Для надежности.

Пришлось потратиться и на покупку новой одежды. Инна рассказывает, что сама ходила по магазинам, мерила мужские рубашки, брюки, майки и просила дать на размер больше.

— Вроде все, что купила, ему подошло, — улыбается женщина. — Хотя в плане одежды Сережа непривередлив.

Перечень того, что Сергей может делать сам, очень ограничен: он с трудом передвигается по квартире с ходунками. Поэтому приготовить покушать, навести порядок в комнате — исключительно обязанности Инны. Еще она помогает своему подопечному помыться, переодеться…

— Я работаю медсестрой в поликлинике, так что подъем у меня ранний. Бужу и Сергея, чтобы помочь ему сделать водные процедуры. Завтрак и обед готовлю с вечера, а утром оставляю на столе. Каждое блюдо — в отдельном контейнере, обязательно пластиковом. Захочет кушать — разогреет себе в микроволновке. Левая рука у него нерабочая, но правая пока слушается, так что минимальные действия совершать может.

Интересуюсь у Инны, что она готовит своему подопечному на завтрак-обед-ужин. Ведь ей, по сути, надо за вечер успеть накашеварить несколько блюд. Или Сергей так же непривередлив в еде, как и в одежде?

— Тут все наоборот: покушать он любит! Каждый день просит суп, пишет мне на бумажке, какой хочет. Иногда это борщ, иногда — рассольник, щи. На второе обязательно что-то из мяса, гарнир. Овощи ест неохотно, а вот творожки, йогурты, фрукты обожает. Но самая его большая слабость — шоколадные конфеты. Когда они заканчиваются, показывает мне обертки: мол, надо купить. Или звонит по видеосвязи на работу и тоже тычет оберткой в экран. Я тогда уже после работы захожу, покупаю, что просит.

Пока общались с Инной, Сергей достраивал очередной амбар на своей ферме в любимой компьютерной игре. А еще мужчина зарегистрировался в соцсетях, даже нашел там себе друзей.

— Сережа не понимает, хороший человек сидит по ту сторону экрана, или плохой — всех сразу называет своими друзьями, — говорит Инна. — В этом смысле у него понятие детское. Переживаю: пока меня нет дома, мало ли, что ему там напишут. Могут пошутить, а могут и что-то обидное сказать. Поэтому время от времени чищу сообщения, удаляю переписку.

Общий бюджет

В 2022 году между Солигорским райисполкомом, районным ТЦСОН, Инной и ее подопечным был заключен договор, который предполагает создание замещающей семьи для Сергея. По сути, для мужчины ничего не изменилось: все тот же дом, постоянный уход. Но Инна теперь получает денежное вознаграждение в размере БПМ. Сегодня это 406,74 руб. Также в договоре прописано, какую часть бюджета Инна и Сергей ежемесячно выделяют на общие нужды.

3 замещающие семьи для одиноких стариков и инвалидов действуют сегодня в Солигорском районе.

— У Сережи пенсия — 400 рублей с небольшим. Из этих денег я беру 250 рублей, столько же даю от себя. На месяц такой суммы, конечно, не хватает: трачу гораздо больше. Конечно, если экономить на мясе, свежих фруктах, овощах, творожках, сладостях, которые так любит Сергей, можно и на 400 рублей прожить. Но когда он звонит и показывает картинку с апельсинами или виноградом, то как откажешь? У него не так много радостей в жизни. Разве что вкусно поесть да в деревню съездить. Надеюсь, получится этим летом отвезти Сережу на малую родину, — вздыхает Инна.

Общий бюджет замещающей семьи расходуется на продукты, промтовары, лекарства, оплату коммунальных услуг и услуг связи, иные нужды.

Возможность поехать в родную Веску — самое больше счастье для Сергея. Он ждет этого весь год, даже заранее выбирает в интернет-магазинах садовый инвентарь: грабли, лопаты. Потом показывает Инне: «Надо купить! Мы же едем на огороды…»

— В деревне Сережа ничего не делает, но сама природа, деревенский воздух действуют на него умиротворяюще. Он ходит, все проверяет, даже пытается мной командовать. Настоящий хозяин!

Сергей рассчитывает и это лето провести в Веске. Инна только за, но переживает, осилит ли он такую нагрузку. Четыре месяца назад здоровье подопечного пошатнулось: стал все чаще жаловаться на боль в ногах.

— Несколько раз уже падал, приходилось самой его поднимать. С трудом, но справилась. Врач назначила Сергею лекарства, сказала делать гимнастику. Таблетки он принимает, а вот физических нагрузок пытается избежать. Если и делает что-то, то халтурит. Надо выпрямлять ноги в коленях — он их едва от пола отрывает. Предупредила: не начнешь нормально ходить — не поедем в деревню. Для него это лучшая мотивация.

Если бы не Инна, единственной перспективой для Сергея стал бы дом-интернат
О том, чтобы усадить Сергея в инвалидное кресло и одним махом решить кучу проблем, Инна и слышать не хочет. Как медработник, она понимает: если Сергей перестанет ходить, всецело полагаясь на колеса, — больше не встанет.

— Может, профессия так повлияла или я просто не могу оставаться равнодушной к чужой беде, но опустить руки, смириться с тем, что Сережа окончательно потеряет способность ходить, не готова. Чем я тогда лучше дома-интерната, где за ним был бы такой же уход? Ведь Сергей уже не просто мой земляк или подопечный. Он мне как сын…

P. S. Ия — так обычно Сергей обращается к Инне. Но время от времени зовет ее мамой. Так мужчина благодарит Инну за заботу, внимание, тепло. За счастье быть дома, в кругу любящих людей.

Slutsk-Gorod.by