В Слуцке начался суд по делу об убийстве двухлетней девочки. Сожитель матери — КМС по рукопашному бою — нанес слишком много ударов

Все произошло 29 января. Медики приехали по вызову в один из домов Слуцка и увидели девочку в тяжелом состоянии со следами побоев. Они попытались реанимировать ребенка, но не спасли — двухлетняя девочка умерла. Сотрудники скорой вызвали правоохранителей. Сегодня Минский областной суд начал рассмотрение дела.

Максим Чижик сидит в клетке. Это худой парень среднего роста с очень острым взглядом. Он ходит кругами и смотрит в зал.

Екатерина Жаврид была освобождена еще в феврале, поэтому сидит на скамье в зале. На суд она пришла с новым мужем Дмитрием. Она сообщила, что работает укладчиком на хлебозаводе.

В начале заседания выясняется, что Максим имеет среднее образование, работал укладчиком-упаковщиком, разведен. Ранее был осужден на два года с отсрочкой по нескольким статьям, включая 343 (Изготовление и распространение порнографических материалов или предметов порнографического характера).

Защитник Чижика предлагает закрыть суд от прессы ради защиты прав несовершеннолетних граждан, но судья отказал в удовлетворении ходатайства.

— Имея умысел… не став на путь исправления… по незначительному поводу… неадекватно реагируя на обычный детский плач и понимая, что дети будут испытывать страдания, Чижик нанес не менее 190 ударов, включая 26 ударов в голову девочке, — зачитывает обвинитель.

Она перечисляет места ударов на голове умершей девочки, и становится понятно: там не осталось здоровых мест. Ни снаружи, ни внутри. Потом еще несколько минут перечисляет травмы на теле. От них девочка скончалась на месте. Ей было два года, звали Мариной.

Мальчику досталось чуть меньше, что позволило ему остаться в живых. У него закрытая ЧМТ, сотрясение мозга и многочисленные травмы на теле.

Екатерина в это время являлась очевидцем, по мнению обвинения:

— Каждый ребенок имеет право на жизнь и охрану здоровья. Екатерина не выполнила свои материнские обязанности и оставила их без помощи — Марину и Алексея, имея возможность сообщить об этом и пресечь действия Чижика.

Максим признает свою вину частично в покушении и не признает в убийстве. Екатерина признает вину полностью.

«Я кандидат в мастера спорта по полноконтактному армейскому рукопашному бою»

Начинается допрос обвиняемых.

— Расскажите о себе, — предлагает обвинитель.

— Родился в деревне Слуцкого района, отучился в школе, окончил сельскохозяйственный лицей, пошел в армию и отслужил в Марьиной Горке (спецназ). КМС по полноконтактному армейскому рукопашному бою. Женился потом. Есть сын Матвей 2014 года рождения. Потом с женой начались небольшие конфликты, мы развелись. Где-то в 2016-м.

— Как вы познакомились с Екатериной?

— Точно не помню, но это было в Слуцке летом в 2017 году. У нее был вроде сожитель или что… Я не вдавался в подробности. Он как-то приходил пьяный, угрожал мне лицо набить. Он вроде на заработки в Россию ездил надолго.

С августа мы начали проживать совместно у ее родителей в Слуцке: ее родители, мы и дети (Максим, Эльвира, Алексей, Ирина и Марина). С родителями как-то недопонимание выходило: один раз мы пошли в гости вдвоем, а когда вернулись, отец сказал, чтобы мы собирали вещи и проваливали.

После этого Максим и Екатерина нашли 3-комнатную квартиру в аренду за $50 плюс оплата коммунальных услуг.

— Крикнуть мог — дверью хлопнуть, но никогда до насилия не доходило. Я быстро завожусь, но и быстро остываю

— Как отношение к алкоголю?

— В дно бутылки не заглядываю, мне неинтересно. Раз в три месяца пиво, 100 г водки, все. Екатерина тоже практически не потребляла — два раза в год выпьет и хорошо.

27 января в обед я наругал Марину за то, что она хотела ножницами отрезать провод холодильника. Отругал, ударил по попе, поставил в угол, а ножницы сломал и выбросил, чтобы не повторять больше. Остальные дети старше — успокаивались от слова. Екатерина тогда была у родителей. Когда она вернулась, мы приготовили ужин, покормили детей, посмотрели телевизор и легли спать.

28 января мы поругались. Мои документы были у Кати, она не отдавала. Я собрал сумку, отошел метров на 100 — она плачет, кричит что-то вслед. Отошел еще, покурил, вернулся. Поговорили.

«Ваша честь, вы представляете, что такое 196 ударов?»

Наступило 29-е. Я пальцем не трогал детей. Мне было сказано Дмитрием не воспитывать чужих детей, вот я и сидел в телефоне. Пусть хоть на голове ходят.

Максим говорит, что принес из магазина йогурт, молоко, но двухлетняя Марина с утра отказывалась есть, плохо себя чувствовала. В целом пока он отказывается описывать подробности того, что произошло.

— Можно я не буду говорить об этом? Я давал показания. Скорую вызвал я. У меня у самого ребенок, 3 года, как я мог плохо реагировать на игры детей? Следователь понаписывал чего-то…

Вышел на веранду, возвращаюсь — Екатерина говорит, что ребенок не дышит. Я вызвал скорую. Оказывал первую медицинскую помощь. Не знаю, билось сердце или нет. Все.

Ночью 30-го Максима задержали.

— Как вы можете объяснить две сотни ударов? — спрашивает судья.

— Вы представляете, сколько это? — судя по всему, Максим не верит в заключение экспертизы. Потому что таким количеством ударов он способен разобрать любой предмет на молекулы. — Я понятия не имею, что случилось. Но количество ударов в процессе следствия увеличивалось.

С учетом того, что Максим отказывается говорить о 29-м января подробнее, в процессе будут зачитаны его показания на этапе объяснения и допроса 30 января:

«Чижик пояснил, что … проживали тогда с тремя детьми (двое старших были у бабушки). Екатерина была в декретном отпуске… Четверо детей — от Дмитрия [нынешний муж]. Конфликты были словесные из-за проблем на работе и усталости Кати, недостатка денег…

…Я ударил Марину по затылку — она ударилась лбом о шкафчик, села на попу, встала и побежала в зал, больше не жаловалась. Синяки на спине могли быть от того, что я накануне делал ей массаж — болела спина. Позже ударил по лицу, потому что она плакала, потом пожалел ее».

И еще раз. И еще раз на следующий день. Каждый раз, когда начинала плакать, судя по всему.

«Всю ночь на 29 января Марина плохо спала… Днем плакала, была вялой… Взял отгул на работе, чтобы поехать в поликлинику, но в итоге не поехали, потому что не было денег на проезд. Около 17 часов занял рубль у знакомого, чтобы уже на следующий день поехать в больницу… Около 19:30 Марина проснулась после второго сна, но не вставала. В 22 часа стали приводить в чувства, пытались поднять еще раз — пульс был слабый. Катя не смогла дозвониться до скорой, а я дозвонился… Вину свою признаю полностью, получается, из-за моих побоев она умерла».

«Мне еще на зону ехать, не расскажу, кто меня заставил писать заявление»

Максим выслушал и теперь говорит, что не поддерживает свои показания — не бил. Объяснить те слова не может. Говорит, что готов пройти детектор лжи и даже задает вопрос следователям: «Откуда вы все это взяли?»

Более жесткие обстоятельства избиения ремнем описаны в явке с повинной 2 февраля, но сейчас Максим говорит, что эти данные были получены незаконным путем: «Мне сказали так написать. Кто — не буду говорить. Мне еще сидеть и ехать на зону. Печень мне дороже. Пригласите тех, кто участвовал в задержании: пусть они расскажут, если у них совесть есть».

В суде объявлен перерыв до 14:00. На выходе из здания Екатерина столкнулись с мамой Максима. В грубой форме женщины пожелали друг другу всего самого наихудшего.

Постепенно Максим начинает говорить о том, что Екатерина периодически прикладывалась рукой к детям, что они периодически убегали, что, в общем, Катя была так себе мамой.

— Ну дадут мне 25 лет, хорошо. Но и она пусть отвечает — почему я должен нести ответственность за двоих?

«Сильно не выпивал, детей не бил»

Начинается допрос мамы погибшей Марины — Екатерины.

— Я родилась в Слуцке, в полной семье. В 2010 году родила сына — Максима. Потом дети пошли один за одним. Отец первого ребенка стал пить и поднимать руку — мы разошлись. Я ушла к маме, познакомилась с нынешним мужем Дмитрием (замуж вышла 14 сентября этого года. — Прим. Onliner.by), родились еще четверо, один за одним. Дмитрий тоже начал выпивать, разошлись.

Так Катя познакомилась с Максимом.

— Не скажу, что он сильно хотел семью, но детей не бил, сильно не пил.

— Алло! Ты ничего не путаешь? Спустись на землю! — срывается Максим в клетке и получает замечание от судьи.

В ноябре 2017 года не выдержал отец Кати: внукам помогать буду, но и сожителя содержать (у Максима деньги уходили на алименты сыну от прошлого брака) — позвольте. Тогда пара решила снять дом-квартиру. В конце декабря переехали.

— Вроде вначале все было нормально. Не могу сказать, что он с первых дней начал дубасить детей. Водил ребенка в школу, пока на работе не стали ругать за опоздания. Потом мама стала этим заниматься. 25 января она забрала и Эльвиру (второго по возрасту ребенка).

— Вы состояли как семья на учете?

— Было, после рождения первого ребенка, когда сожитель начинал буянить, соседи вызывали милицию. Но потом нас сняли с учета.

А потом ставили опять. В 2014 году сняли с учета последний раз. До трагедии. Сегодня Екатерину лишили детей и прав на них.

Onliner.by