«Если мы останемся в школе, значит, поддерживаем насилие?» Что думают учителя об угрозах Лукашенко

Иллюстративное фото. Источник: nashkraj.by

Недавно Александр Лукашенко заявил, что в школах не должны преподавать те, кто не разделяет принципы государственной идеологии. Что об этом думают учителя и чем такие заявления могут обернуться для нашей системы образования, пишет Ребёнок.BY.

После выборов и массовой травли учителей педагоги вышли с акцией, заявляя о том, что школа должна быть вне политики. Но у Александра Лукашенко другое мнение. Общаясь с министром образования Игорем Карпенко, президент заявил, каких учителей нужно увольнять из школ:

— У нас государственное образование, государственные школы, государственная идеология, и те, кто хотят следовать этим принципам, пожалуйста, милости просим, идите, преподавайте, учите, работайте. Те, кто не хочет, они в школе быть не должны.

После таких указаний «сверху» учителя массово стали писать в соцсетях, что всерьез задумываются об увольнении. И тут не поможет любовь к своей работе и детям: в школе и раньше было сложно работать, а теперь это может стать для некоторых педагогов последней каплей.

Светлана Халюта, учитель средней школы №10 г. Солигорска, уже морально готовится к уходу из школы.

— Готова уйти после 33 лет работы в школе, хотя уходить не хочется: я люблю свою работу... Но если начнется прессинг, сразу же напишу заявление. Никогда не врала своим ученикам. И теперь в угоду власти врать не собираюсь. Надо всегда говорить правду, какой бы она ни была. Только тогда ученики будут думать, сравнивать и анализировать.

Не все учителя, как Светлана, готовы открыто выражать свое мнение, но с прессингом со стороны властей не согласны многие.

Елена, учитель одной из столичных школ, цитирует Конституцию, где в Статье 4 говорится:

«Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений. Идеология политических партий, религиозных или иных общественных объединений, социальных групп не может устанавливаться в качестве обязательной для граждан».

— И тут возникает вопрос: какую именно идеологию мы, учителя, не разделяем, если основным законом страны разрешено иметь многообразие мнение и одно мнение не может быть обязательным для граждан? Или Конституция Республики Беларусь не является законом, заслуживающим внимания государства?

Анна также работает педагогом в Минске и обращает внимание на то, что в городе ощущается нехватка учителей. Высказывание Лукашенко она называет полностью «оторванным от реальности».

— Если мы сейчас начнем всех увольнять по принципу, кто за какую идеологию, вообще непонятно, кто будет учить наших детей. Я думаю, многое будет зависеть от директоров школ. Большинству руководителей хватит ума не жертвовать хорошими специалистами. Но мы же не знаем, какого рода репрессии могут последовать.

Может быть, власти будут выслеживать социальные страницы и требовать уволить каждого, кто слово против сказал? А если будет эпоха доносов, и каждого, кто ходил на митинги, потребуют уволить?

Учитель напоминает, что школа содержится на деньги налогоплательщиков, а не на личные деньги кого-то, кто находится у власти. И родители вправе делать заказ, какое образование они хотят дать своим детям.

— Я хочу призвать родителей не делегировать воспитание своих детей учителям. Если родители не хотят, чтобы их ребенок участвовал в каких-то мероприятиях и вступал в какие-то организации, никто может этого ребенка туда загонять. И что бы ни говорил президент, школы — это то место, куда дети идут за знаниями. Это полное извращение системы образования, что учителя занимаются воспитанием детей, идеологией и чем-то еще.

Большинство учителей вообще не участвовали в выборах и большинство учителей — аполитичные люди.

К сожалению, сейчас обе стороны [власти и родители] пытаются рассматривать учителей с позиций идеологии. Но хороший учитель должен знать свой предмет, уметь заинтересовать детей и донести до них знания. Таких специалистов нужно ценить, если, конечно, они не нарушают законы — юридические или моральные.

Наталья участвовала в протестной акции «Честных учителей», после митинга некоторым коллегам из ее школы позвонила директор.

— Мы долго гадали, откуда она узнала, что мы были там. Оказалось, фотографии с акции уже разослали по школам, и директорам нужно было опознать своих сотрудников. Нам повезло: наш директор нас «не узнала». А кого-то, наверное, узнали... Просто не укладывается в голове то, что происходит.

Теперь, после высказывания Лукашенко, некоторые учителя спрашивают, пора ли им увольняться. Многие сейчас в шоке, это последняя капля. Сами [чиновники от Министерства образования] ведь говорили, что школа вне политики, а теперь действительно нам стыдно оставаться...

Получается, что если останешься, значит, поддерживаешь этот режим с его насилием и фальсификацией...

Администрация пытается нас остудить. И я ведь прекрасно понимаю, что если мы все уйдем, кто тогда будет учить наших детей? Но на душе плохо.

Анна Северинец, известный педагог, писатель и литературовед, всегда смело высказывалась в адрес властей. В этом году с учителем не продлили контракт в государственной школе после того, как она опубликовала стихотворение в адрес Лукашенко. Теперь Анна считает, что у ее коллег есть всего два варианта, как действовать.

— Наш быўшы сказаў, што ўсе незадаволеныя настаўнікі павінны пакінуць школу. Ну.... Тут могуць быць два шляхі, і я не ведаю, які з іх правільны, напэўна, кожны абярэ той, які стасуецца з ягоным сумленнем.

Першы — сысці са школы і знайсці спосаб выкладаць свой прадмет па-за межамі Мінаду.

Другі — напляваць на быўшага і працягваць сваю справу, бо пакінуць дзяцей без школы мы не маем права. Але, застаўшыся, адказна, няўхільна і ўпарта сабаціраваць усё, што тычыцца ідэалогіі гэтай аганізуючай ужо сістэмы.

Трэцяга шляху — застацца і маўчаць у анучку — я цяпер для настаўніцтва не бачу.

Анастасия Гончарова, учитель русского языка и литературы, два года назад ушла из государственной школы именно из-за того, что образованию не удается оставаться вне политики. Теперь она руководит образовательными программами в частной онлайн-школе Prime.

— Я всем сердцем хотела бы работать в школе. Но, к сожалению, на постсоветском пространстве привычно, что школа — проводник государственной идеологии.

Жаль, что в нашей стране не ценят кадры, и людям приходится уходить и уезжать из страны...

Но хочу сказать, что у профессионального учителя всегда есть возможность уйти в частное учреждение образования или работать на себя.

Иллюстративное фото. Источник: mogilev.online

Андрей Григорьев, педагог в третьем поколении, репетитор с многолетним опытом работы в белорусской школе и опытом работы в Англии, убежден, что сегодня учителей официально разделили на «рыбу» первой и второй свежести.

— Причем «рыбу второй свежести», по мнению предержащих власть, официально разрешено скормить котам. То есть попросту уволить. Похоже, следующим этапом будет аналог «философского парохода», когда неугодных попросят вон из страны, и учителя первыми взойдут на его борт. 

Всю свою жизнь учителя, а это скоро тридцать лет, я не понимал и не понимаю, какое отношение «государственная идеология» имеет к школе. Нет, лукавлю, конечно. В наших реалиях прекрасно понимаю. По словам министра образования, школа должна растить «хорошего гражданина, семьянина, специалиста». С семьянином и специалистом более-менее понятно. Но вот «гражданин» заставляет мои брови ползти вверх.

Поправьте меня, если я ошибаюсь, но полагаю, что гражданина вырастить никак нельзя.

Вырастить можно «шестерку», подлеца, палача. Страхом, угрозами, посулами минимума сладкой жизни, «чаркой и шкваркой», наконец. Граждане растут сами. Растут вопреки всему. Растут, наблюдая и анализируя жизнь вокруг, наблюдая за риторикой власти, за тем, как она обращается с нами. 

Школа не должна обслуживать никакую идеологию. Это мое искреннее убеждение. Никакую. Кроме одной — гуманитарной.

Учитель — капитан души. А у души нет идеологии. У нее есть, должна быть, простите за пафос, только любовь. Любовь к миру, к людям вокруг, к своей стране. Нас сейчас пытаются убедить, что любовь к стране равна любви к правительству. Но это не так. И задача школы, ее главная задача, объяснять, что правительства приходят и уходят, пусть долго, пусть тяжело, но уходят. А родина, твоя земля, земля твоих предков — остается всегда.

Что будет после этого официального заявления? Трудно сказать. Мне бы хотелось, чтобы учителя массово стали увольняться. Мы не нужны государству, значит — пока! Но это эмоции.

Трезвым умом я понимаю, что можно уйти из системы, но нельзя уйти из профессии. Нельзя предать детей.

Хотя, как мне видится, это последний шанс вернуть учителю его гордое звание. После всего, что произошло. После всех обвинений. Понятно, что при таком раскладе в школе могут остаться только те, кто способен растить только палачей.

Я знаю, что есть много условий. Что профессия учителя в нашей стране — самая незащищенная во всех смыслах. Но я помню о Януше Корчаке. Я помню о том, что стать учителем было лучшим решением моей жизни. Я помню о том, что школа должна оставаться свободной.

rebenok.by