Что говорили стороны и как проходит суд по делу о насилии в отношении сотрудника милиции

11 ноября в Слуцке в рамках ч. 2 ст. 363 Уголовного кодекса проходит суд по делу о насилии в отношении сотрудника милиции, произошедшего во время «послевыборных» протестов. Максимальное наказание по данной статье предусматривает лишение или ограничение свободы на срок до 5 лет.

Поддержать подсудимого пришли не менее двадцати человек, но на заседание в небольшой зал на втором этаже впустили только близких родственников, сотрудников милиции и представителей прессы.

Согласно материалам дела, 10 августа «в десятом часу» Роман Кораневич 1991 года рождения в состоянии алкогольного опьянения в общественном месте и «в целях воспрепятствования законной деятельности» оказал сопротивление сотруднику милиции, оперуполномоченному отдела уголовного розыска Слуцкого РОВД Гончаревичу, который в форменной одежде со знаками отличия нёс службу по охране общественного порядка.

В дальнейшем со слов обвиняемого и материалов дела суду станет известно, что пробы алкоголя в его крови показали около 0,18 и 0,15 промилле.

— Сопрягая свои действия с причинением физического насилия, умышленно толкнул Гочаревича руками в область тела, причинив побои, после чего стал убегать, и далее в продолжение своего единого преступного умысла оказал сопротивление сотруднику органов внутренних дел, сопрягая свои действия с применение физического насилия, — зачитал прокурор. — Поднял рукой с земли, в указанном месте, неустановленный в ходе предварительного следствия предмет, которым умышленно нанёс один удар в область головы преследующего его и осуществляющего правомерную служебную деятельность по охране общественного порядка Гончаревича, причинив последнему телесные повреждения в виде раны теменной области, определяющейся как лёгкое телесное повреждение по признаку кратковременного расстройства здоровья.

В материалах дела утверждается, что после нанесения удара Роман Кораневич толкнул Гончаревича в область тела, от чего последний упал на землю. Падая, сотрудник милиции схватил за одежду обвиняемого, в результате чего обвиняемый упал на него сверху, стал отталкивать державшего его сотрудника, после чего поднялся и убежал. Согласно материалам дела, в этот момент милиционеру были причинены телесные повреждения в виде ссадин на грудной клетке и на задней поверхности локтя.

Слова обвиняемого

Роман Корнаевич на вопросы судьи Александра Шутко ответил, что к обвинению относится отрицательно и виновным себя не признаёт.

Он рассказал, как всё происходило в тот вечер. По словам обвиняемого, 10 августа он шёл по городу и хотел зайти в магазин, но увидел возле «Виталюра» много людей, столпотворение, милицию и что «происходили какие-то массовые действия». Кораневич утверждает, что пройти к магазину было невозможно, и поэтому он с братом Максимом Жуковым решил обойти по набережной через сквер у ГДК. По его словам, недалеко от ЗАГСа к ним подошли сотрудника милиции, схватили за шею, после чего он вырвался и стал убегать.

— Он догнал меня, и мы упали. Я вырвался, и дальше продолжил убегать, — рассказал подсудимый. Он добавил, что не может вспомнить, где в тот вечер встретил брата.

На вопрос прокурора Кораневич ответил, что было темно, события происходили быстро, и он не смог сразу рассмотреть, что к ним подбежали сотрудники милиции в форменной одежде. Также Кораневич затруднился ответить, сколько сотрудников подбежали к ним, так как, по его словам, милиционеры подбежали со спины и наклонили лицом в землю.

— Когда смог разогнуться и выпрямиться, тогда я понял, что это сотрудники милиции, — отвечал Кораневич. — Я не видел ни знаков различия, ничего, я видел только кепку и синюю рубашку.

По словам подсудимого, милиционеры стали на него кричать, спрашивать, кто кричал и звать «какого-то человека, не известного мне, чтобы он подошёл к нам». Кораневич рассказал, что человек, которого звали милиционеры, отбежал вперёд к улице Софии Слуцкой. Когда Кораневич смог вырваться, он сам убежал в сторону церкви [вероятно, имелась ввиду часовня св. Варвары].

— Дальше сотрудник догнал меня, — рассказывает Кораневич. — Я, когда вырывался, подскользнулся и рукой нащупал какой-то предмет и начал убегать. Убегая, я бросил камень.

На уточняющий вопрос прокурора Караневич ещё раз пояснил, что наткнулся рукой на этот предмет в тот момент, когда подскользнулся. Он добавил, что на тот момент сильно испугался и не может ответить, почему взял этот предмет с земли.

Адвокат заметил, что Корневич не говорил о том, что бросал камень в сотрудника.

— Да, я не бросал в сотрудника, я просто бросил, — ответил Караневич.

— Этого сказано не было, — судья подтвердил, что прокурор такого не говорил.

Кораневич рассказал, что далее сотрудник догнал его, сбил с ног, они оба упали, однако он смог вырвался и убежал. После этого его задержали на улице Виленской.

— Далее меня доставили на освидетельствование в больницу. Было опознание и освидетельствование, показало что-то вроде 0,18 и 0,15, — рассказал подсудимый. Он добавил, что примерно за два часа до описываемых событий выпил 0,5 литра пива или чуть меньше.

Прокурор ещё раз уточнил обстоятельства: «В обвинении указано, что вы применили физическое насилие, умышленно толкнув руками в область тела потерпевшего, а также указано, что подняли предмет, которым умышленно нанесли один удар в область головы».

— Нет, я этого не делал, — ответил Кораневич.

Тогда прокурор предложил огласить показания отворяемого в связи с противоречиями.

На вопрос адвоката, указывал ли потерпевший милиционер, что намеревается доставить подсудимого в органы внутренних дел или в медучреждения, Кораневич ответил: «Нет, мы шли с братом спокойно, просто разговаривали».

Подсудимый также подчеркнул, что на Гончаревиче была простая синяя рубашка, «блеснул, возможно, какой-то знак».

— Там фонарей не было и светили с дороги фонари прямо в лицо, — добавил Кораневич.

Адвокат заявил, что противоречий с словах обвиняемого нет, а насилие в отношении него (обвиняемого) не относится к рассматриваемому делу.

«Это не моя подпись!»

Тогда прокурор зачитал протокол допроса от 11 августа, в которых Кораневич объяснил, что из дома пешком шёл прогуляться и попить пива, у аптеки №80 около 21:30 они встретились с братьями, в «Маяке» купили две двухлитровые бутылки пива, а на набережной пиво пил только он.

Согласно этому протоколу допроса, обвиняемый с братом дошёл вдоль канала от ГДК до ЗАГСа, и в какой-то момент незнакомый парень впереди громко крикнул «Жыве Беларусь!». И уже после выкрика Кораневич увидел, как в их сторону кто-то бежит.

— Этот парень находился где-то возле дороги на улице Софии Слуцкой, я увидел, что сотрудник милиции отвернул голову в ту сторону, вырвался и стал убегать, после чего упал, и у меня под рукой оказался предмет. Когда мы добежали почти до пешеходного перехода, я развернулся и бросил ранее поднятым предметом в сотрудника. Попал я или нет, я не видел, — читал прокурор.

В протоколе было указано, что Роман Кораневич ударил тяжёлым предметом сотрудника милиции, чтобы убежать, свою вину он якобы признаёт и раскаивается в содеянном.

— Это не мои показания, я не давал такие показания! — громко заявил Кораневич и встал со скамейки в стеклянной клетке. — Это не моя подпись!

Судья дал Кораневичу посмотреть подпись в материале допроса.

— Подпись похожа, но не моя, — заявил подсудимый.

Тогда прокурор зачитал ещё один протокол допроса, в которых Кораневич якобы подтвердил: сущность обвинения ему понятна, свою вину он признаёт частично, так как причинять телесные повреждения сотруднику не хотел.

На уточняющий вопрос прокурора Кораневич признал, что бросил камень, но повторил, что бросал его не в милиционера.

— Я находился с переломом двух рёбер под капельницей, мне было без разницы, что подписать и где, я хотел спокойно уснуть и всё, — прокомментировал Кораневич материалы допроса.

В дальнейшем в суде будет озвучено, что Роман Кораневич получил телесные повреждения в ходе задержания.

У потерпевшего другая история

Свои показания начал давать сотрудник уголовного розыска Гончаревич, который проходит по делу потерпевшим. Он рассказал, что 10 августа с напарником осуществлял охрану общественного порядка в форменном обмундирования со знаками различия. Гончаревич пояснил, что около 21:50 увидел, как трое молодых людей идут в сторону улицы Софии Слуцкой, которые потом закричали. По его словам, милиционеры хотели провести профилактическую беседу, чтобы те не нарушали общественный порядок и «не нарушали спокойствие отдыхающих граждан».

Со слов потерпевшего, милиционеры подошли, представились и спросили про третьего парня, который убежал вперёд. На что двое братьев ответили, что не знают третьего парня.

— Третий человек, который убегал, развернулся и направился в нашу сторону. После этого Кораневич Роман оттолкнул меня и стал убегать в сторону улицы Софии Слуцкой. Я побежал за ним, чтобы установить его личные данные, а также от него был резкий запах алкоголя, — рассказывал Гончаревич. — Добегая до улицы Софии Слуцкой, Кораневич нагнулся и, когда нагибался, я уже стал догонять его. В этот момент Кораневич резко остановился, повернулся в мою сторону и с размаха нанёс удар в область головы. Что было в руке, я тогда не знал, но удар был хороший. После этого он схватил меня за руки и я схватил за его руки, и мы вместе упали на траву. Причём я был снизу, Кораневич находился сверху.

Со слов потерпевшего, после этого подсудимый оттолкнул его и стал убегать в сторону улицы М. Богдановича к церкви (вероятно, к часовне). Он рассказал, что побежал за Кораневичем, но объяснил, что прекратил преследование, так как кровь из раны стала заливать ему глаза. В этот момент по улице проезжали сотрудники милиции, которые видели, что Гончаревич в крови кого-то преследовал. Опер рассказал своим коллегам приметы нападавшего, и один из подъехавших сотрудников начал его преследовать.

— После этого меня посадили в служебный автомобиль и отвезли в приёмный покой, где оказали помощь, — заключил Гончаревич.

Адвокат и судья уточняют

На вопросы адвоката потерпевший Гончаревич отвечал, что трое молодых людей шли очень близко друг к другу и громко кричали. Он также несколько раз обобщенно ответил, что руководством была поставлена задача об охране общественного порядка, но не вдавался в подробности. 

Гончаревич также сказал, что не удерживал Романа Кораневича силовым приёмом. 

— Я стоял рядом возле него и, возможно, я брал под руку, — сказал потерпевший.

— А зачем брать под локоть, чтобы уточнить его данные? Это было задержание? — спросил адвокат.

— Чтобы не убежал. Я вам сказать точно не могу, я возможно не держал, всё быстро происходило, — ответил Гончаревич.

— Вы сообщили о задержании, когда он стал убегать? — уточнил адвокат.

— Я ему не успел этого сказать, — ответил сотрудник милиции.

Он также пояснил, что молодые люди, когда шли по скверу, что-то выкрикивали, громко смеялись и разговаривали, кричали лозунги.

— Если они кричали лозунги, почему вами и другими сотрудниками милиции не были составлены протоколы по статьям 339 УК или 23.43 КоАП (за хулиганство или участие в несанкционированном массовом мероприятии), — спросил адвокат.

— Я не знаю, поскольку был доставлен в больницу, — ответил Гончаревич.

На дальнейшие вопросы адвоката Гончаревич рассказал, что не может пояснить, в какое время проводился осмотр места происшествия с его (потерпевшего) участием и добавил, что камень на месте происшествия не был обнаружен.

На вопросы судьи потерпевший ответил, что в свете фонарей хорошо были видны лица и одежда тех парней. По его словам, когда милиционеры подошли к мужчинам, Кораневич стал теряться и отнекиваться, что убежавший был не с ними.

— Потом я просто бежал за ним и говорил вслед, чтобы он остановился. Потом он ударил меня тупым предметом, как в последствии оказалось, возможно, это был камень.

— Могло ли быть такое, что он бросил камень на расстоянии? — спросил судья.

— Нет, это было в непосредственной близости, — ответил Гончаревич. — Он нанёс удар в область темени, мы взялись друг за друга и упали. Я не смог его удержать, и он вырвался.

Прокурор спросил у обвиняемого, когда завязалась борьба на земле, видел ли он, что перед ним сотрудник милиции.

— Нет, я был испуган и все происходило очень быстро, — ответил Кораневич.

Затем адвокат задал потерпевшему вопросы о механизме появления ссадин на его груди, на что Гончаревич ответил: конкретно пояснить этого не может.

Опрос свидетелей-милиционеров

Первым был опрошен младший оперуполномоченный, который в тот вечер нёс службу с Гончаревичем. Фамилию свою он назвал неразборчиво (не слышно на диктофонной записи).

Напарник потерпевшего подтвердил, что их маршрут патрулирования проходил через сквер вблизи набережной около 21:00 часа или позже. По его словами, милиционеры увидели, что со стороны «Виталюра» бежали три молодых человека, которые кричали «Жыве Беларусь» и громко себя вели. Однако те не сразу увидели милиционеров, поскольку они подходили «наперерез» со стороны памятника воинам-освободителям.

— После просьбы остановиться, один из них стал убегать в сторону набережной. Мы планировали сделать молодым людям замечание, просто провести беседу. К

Когда мы начали уточнять, кто кричал, но они сказали: это не мы, мы его не знаем, — рассказал младший оперативник. — Тогда этот человек оттолкнул моего напарника и начал убегать в сторону набережной. После чего я взял за руку второго парня, как выяснилось, брата Гончаревича, я его не крутил, ничего.

Свидетель рассказал, что он видел, как Кораневич и Гончаревич убежали метров на 15-20 и упали. Он также заявил, что видел замах руки Кораневича.

— Какой удар он нанёс, я утверждать не могу. Увидев замах, я отпустил человека, стоявшего рядом со мной, попытался развернуться и побежать к нему на помощь. Но молодой человек схватил меня за руку, развернул, приостановил. Я на него говорю: молодой человек, что вы делаете? Он отбегает на два шага от меня, становится в стойку и кричит мне, что мы совершаем незаконные действия. Я не помню, что он мне точно говорил. Я почувствовал, что он со мной хочет драться. После чего я попросил его подойти ко мне, он не подходил, я начал двигаться и пару шагов сделал в его сторону, после чего он развернулся и начал убегать по газонной траве в сторону Софии Слуцкой к мосту.

Младший оперуполномоченный рассказал, что подбежал к Гончаревичу, увидел его стоящим при дороге и истекающим кровью из головы. В этот момент на другой стороне дороги он заметил второго парня, которого сам только что отпустил. Свидетель рассказывает, что пытался догнать стоящего через дорогу, и в этот момент подъехал автомобиль милиции.

Адвокат спросил у свидетеля, как Гончаревич удерживал Кораневича.

— Когда мы подошли и начали разговаривать, Гончаревич его не удерживал. Мы хотели провести с ними беседу и не планировали их задерживать, но, исходя из того, как складывался разговор, могли доставить их на медицинское освидетельствование. Я не скажу, что они были пьяные, но они были выпившие. Когда начинаешь с человеком разговаривать, ты слышишь.

---

Свидетель Сенькевич начальник ОНиПТЛ Слуцкого РОВД подтвердил, что частично знает обвиняемого. Он рассказал, что выполнял обязанности по охране общественного порядка и нёс службу в составе автопатруля, двигался на служебном авто в сторону улицы Виленской. В какой-то момент он через окно увидел, что Гончаревич за кем-то бежит, остановился и вышел из машины.

— Так как оперативная обстановка была не совсем благополучная, понял, что могут быть какие-то проблемы при несении службы. Переходя дорогу, я увидел что Гончаревич немного присел. Когда он поднял голову и повернулся ко мне, я увидел обильное кровотечение на лице. Он меня увидел и сориентировал меня, указав рукой, что это данный гражданин - указал на молодого человека, который направлялся в сторону улицы Виленской.

Сенькевич рассказал, что своих коллег направил для оказания помощи Гончаревичу, а сам попытался догнать убегающего мужчину. Однако вскоре он понял, что служебный автомобиль находится без присмотра и вернулся, передав необходимую информацию своим коллегам по радиосвязи.

— Данное лицо было установлено, Кораневич был задержан около моста на пересечении улиц 8 Марта и Виленской, — рассказал начальник ОНиПТЛ.

Он также подтвердил, что Гончаревич со своим напарником нёс службу в форме со знаками отличия, а видимость была достаточная, так как они находились под светом фонарей.

— Было очевидно, что это сотрудники милиции, — ответил Сенькевич.

До 14:00 по делу был объявлен перерыв для вызова свидетелей со стороны обвиняемого.

Свидетели со стороны подсудимого

Пока судья не зашёл в зал, мама Романа Гончаревича плакала и возмущалась, что сына охраняют столько сотрудников милиции «как убийцу», а на заседание не впустили даже отца. В этот момент в небольшом помещении находились три конвоира в милицейской форме и бронежилетах, а часть мест в зале заняли сотрудники милиции в гражданской одежде. Около 15 человек оставались ждать в холле суда.

После перерыва в суде сперва выступил родной брат обвиняемого Виктор Жуков 1997 года рождения.

— Я был в городе со своим младшим братом Максимом, потом подошли к «Виталюру», там было много людей, много сотрудников милиции, — рассказывал Виктор. — Мы подошли туда ближе вплотную. Все люди начали бежать и сотрудники начали бежать в нашу сторону, все побежали врассыпную, и я убежал к набережной. Я тогда уже был один, через некоторое время решил позвонить брату Кораневичу Роману, но ничего в ответ не услышал. Вышел посмотреть, может его увижу. Увидел сотрудника милиции, он начал кричать «Стой», я начал убегать, за мной ещё два сотрудника милиции побежали, начали кричать «Стой, стрелять буду!», доставать пистолет. Я испугался, перепрыгнул через машину, которая ехала на мосту на улице М. Богдановича и забежал под мост, там просидел некоторое время, вышел и пошёл в сторону реки. Потом услышал сирены, побежал туда, где был ресторан «Случь», обошёл по кругу, созвонился с младшим братом Максимом, и мы пошли домой. По дороге домой нас задержали.

На уточняющий вопрос прокурора, где в тот момент находился Кораневич, Виктор Жуков ответил: не знаю, я был один.

Адвокату Виктор Жуков ответил, что место, где он заметил сотрудников, было освещено фонарями, поскольку там рядом дорога. Адвокат также попросил охарактеризовать брата.

— Хороший человек, всегда понимает, всегда учит к чему-то стремится. Плохому ничему не учил, хорошо воспитывает детей, любит жену, маму, папу, братьев, всех родных, — ответил Виктор. В этот момент женщины в зале заплакали.

На вопрос суда, сколько шло человек в тот вечер, Виктор ответил: я, мой брат Жуков, Рома Кораневич и Андрей Чернушевич - четверо. 

Потерпевший Гончаревич, отвечая судье, сказал, что изначально шли три молодых человека, и он не мог ошибиться в количестве.

Обвиняемый Кораневич ответил:

— Двое нас шло. Про то, что Витя рассказывает, это происходило до того момента, когда сотрудники подошли к нам. До того, это когда мы уже разбежались, и мы с Максимом вдвоём остались. Возле «Виталюра» дежурил, видимо, ОМОН, и там была какая-то стычка с людьми, оттуда мы разбежались и больше я не видел Витю, — говорит Роман Кораневич.

---

В зал зашёл свидетель Жуков Максим 2002 года рождения, младший брат Романа и Виктора. По его словам, 10 августа они шли со стороны «Виталюра».

— Был хапун у нас в городе и сотрудники милиции бежали в нашу сторону. Мы отбежали в сторону набережной и метров 30, наверное, до дороги не дошли, как к нам подбежали два сотрудника. Тогда потом, когда я увидел, что они рядом, я понял, что это сотрудники, — рассказал Максим. — Подбежали они, схватили за капюшон и начали задерживать. За что - никто ничего не говорил. После этого выразились нецензурной бранью, мол, плохо вам живётся в нашей стране. После этого начали звать человека, который там отбежал в стороне, тоже выразились нецензурной бранью и сказали, что... будет плохо. По итогу, обвиняемый разговаривал по телефону в этот момент, он вёл диалог и не видел, что сотрудники милиции подбежали, его схватили за капюшон сзади и начали у меня спрашивать: кто кричал? Я ему ответил несколько раз: никто не кричал. В итоге обвиняемый наклонился, вперёд прогнулся и начал убегать в сторону набережной. За ним погнался сотрудник, наверное пострадавший.

Максим подтвердил, что в дальнейшем Кораневич и Гончаревич упали, и второй сотрудник, который его держал, отпустил его и побежал в ту сторону. Максим добавил, что после этого он сам убежал.

Отвечая на вопросы прокурора, Максим сказал, что встретился с братьями Романом Кораневичем и Виктором Жуковым, а также с соседом Чернушевичем, около 7 часов вечера в районе «Маяка». Прокурор спросил, почему Роман вырвался и стал убегать от милиционеров.

— Не могу сказать, может побоялся. Сотрудники подбежали и спросили кто кричал «Жыве Беларусь», якобы это с нашей стороны прозвучало.

На вопрос адвоката Максим ответил, что подбежавшие милиционеры схватили Романа за капюшон, но тот, наклоняясь вперёд, прогнулся, вырвал капюшон и убежал, никого не толкал и не бил. Он добавил, что не видел, момент удара так как был занят диалогом с другим сотрудником. Адвокат также попросил охарактеризовать брата.

— Помогает постоянно, ничего плохого я сказать не могу, не мог он так поступить, я не верю этому, — ответил Максим. Он также рассказал суду, что с близкого расстояния форменная одежда милиции была различима, но они не представились, когда подошли.

На вопросы судьи Шутко обвиняемый Кораневич ответил, что он подскользнулся в тот момент, когда вырывался от схватившего его сотрудника милиции, а не впоследствии там где-то упал.

Потерпевший Гончаревич заявил:

— Не так было. Когда он убегал, он подскользнулся. Если бы он не подскользнулся, я бы его не догнал, потому что была впереди проезжая часть и там машины. Он мог перебежать дорогу, и мне бы машины могли помешать бежать за ним, — рассказал потерпевший.

Максим Жуков сообщил суду, что сам он не видел, как Роман подскользнулся.

Ранее в суде Роман Кораневич заявил, что он подскользнулся и рукой нащупал какой-то предмет, после чего начал убегать и бросил камень.

По словам Максима, встретившись, он и с братьями Романом и Виктором выпили возле «Эпицентра» буквально по два глотка пива.

— 2 литра пива купили в «Евроопте», вообще не допили его, только начали, сделали по два глотка и пошли в город. Оставшаяся часть пива осталась у Чернушевича Андрея, — рассказал Максим Жуков.

Он также утверждает, что, когда к ним подошли сотрудники милиции, они были только вдвоём с Романом. А какой-то парень по имени Артём, увидев сотрудников милиции, убежал вперёд.

«Нестыковки» и замечания

Пока прокурор зачитывал материалы дела, справки из больницы и другие документы, адвокат заметил, что информация от медсёстры ЦРБ о травмах Гончаревича поступила позже, чем по данному факту было возбуждено уголовное дело. Мама ребят опять тихо заплакала.

Адвокат также обратил внимание, что осмотр места происшествия проводился 10 августа с участием потерпевшего в 22:40, и в ходе осмотра не было обнаружено камней или иных предметов, которыми могло быть нанесено телесное повреждение. 

Когда прокурор зачитывал заключение экспертов, адвокат спросил, почему не озвучены выводы экспертизы.

— В выводах указанного заключения эксперта сказано, что у Романа Кораневича перелом поперечных отростков первого и второго поясничного позвонков, ссадины в правой надлобной области, кровопотёк на веках правого глаза как следствие повреждения тупыми предметами, квалифицированных как менее тяжкие телесные повреждения, в результате не менее трёх контактов с травмирующей поверхностью, — зачитал прокурор.

Из материалов дела также следует, что у подсудимого Кораневича трое детей. Ранее он был судим (судимость погашена), также ранее он привлекался к административной ответственности, в том числе за нарушение общественного порядка, мелкое хулиганство и нахождение в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения. Прокурор также посчитал необходимым озвучить, что в 2014 году Кораневич снят с воинского учёта в связи с убытием в места лишения свободы.

Адвокат обратил внимание, что в рапорте от 10 августа на имя начальника Слуцкого РОВД докладывали об обращении Гончаревича только в связи с ушибленной раной, в медицинской справке также указана только ушибленная рана.

---

Судья объявил перерыв в заседании до завтра, 12 ноября, 10:00.

Владислав Слуцкий
Slutsk-Gorod.by